Теневая линия - Страница 24

«Кого он имел в виду? – подумал Шторм. – Явно не меня. А кто еще побывал на Большой Сахарной Горе? И зачем понесло туда Майкла?»

– После возвращения он пробыл там с неделю, а потом схватил меня и эту яхту и двинул сюда. Раз в два дня он выпроваживал меня из командирской рубки. А когда впускал обратно, я каждый раз обнаруживала, что инстел еще теплый. Уж не знаю, с кем он разговаривал. Потом мы попали сюда. Остальное ты знаешь.

Остальное он знал.

Шторм проверил время. Рассказ ее занял около часа. Правда, у него еще осталось несколько вопросов. Но вряд ли Полли сможет на них ответить.

Поллианна, подумал он, сплошная загадка. Она вся – поверхность без глубины. Даже когда спишь с незнакомой женщиной, она и то приобретает форму, сложенную из каких-то мозаичных обрывков постельного разговора. Любая женщина – но не милашка Поллианна. Она всегда остается сугубо одномерной. Ее неизменными атрибутами остаются лишь красота и влагалище и внимание к тому и к другому. Рассказывая, она успела восстановить грим.

Просто андроид, построенный для демонстрации красоты и для постели! Можно проникнуть в ее тело, но нельзя узнать, что кроется за ее фасадом.

Даже Люцифера она сбивала с толку. Кажется, смысл ее жизни лишь в том, чтобы ценили ее красоту, как классическую картину или поэму. Весьма любопытный феномен.

Раньше он о ней не думал. Она была для него не более, чем картиной. Ею или любуются, или просто ее не замечают. Но теперь настало время пошарить в окружавшей ее дурацкой тени.

Нужно было бы заставить ее открыться, нарушив обычный порядок вещей, но он не знал чем.

Разговор с Поллианной кое-что прояснил. В Черном Мире дело было серьезнее, чем он думал. Перспектива торговой войны за радиоактивные запасы, стоившие триллионы, не особенно волновала Майкла. Судя по словам Поллианны, он вряд ли собирался снимать репортажи с войны. Ему все это было важно по каким-то иным причинам.

Значит, Большая Игра.

Так Ди окрестил кровную вражду между Хоксбладом и Штормом, которую он сам и создал. Он не знал, что Шторму об этом известно. Конечная цель этой Игры – взаимное уничтожение. Игра эта ведется с самого возникновения обоих отрядов.

Шторм до сих пор не мог взять в толк почему.

Он выпытывал у Поллианны:

– С кем Майкл виделся на Большой Сахарной Горе? Зачем?

Ответ должен был быть важным. У Поллианны ответа не было.

– А, черт! Черт!

Шторм позволил поцеловать себя, потом осторожно высвободился из ее объятий и тут же ушел. Вернувшись в кабинет, он послал вызов Кассию и обратился к Экклезиасту. Но утешения в нем не нашел. Мысли в голове беспорядочно роились, мешая следить за фразой. Гней взялся за кларнет.

Настали дни душевных испытаний.

Незаметно вошедший Кассий молча слушал, а потом сказал:

– Никогда еще ты не играл так печально, Гней. Вздрогнув от неожиданности. Шторм пояснил:

– Это погребальная песня. Думаю, мы уже дошли до конца. Я допросил Поллианну. Она отличный наблюдатель. Никогда бы не догадался по ее пустоголовому поведению.

– Я сам иногда удивлялся.

– Ты тоже? Значит, я ничего не придумываю. Такая пустота в голове достигается только путем неустанного самосовершенствования.

– Возможно. А потом, поглощенность сексуальными контактами вырабатывает маску, которую мужчины, будучи эгоистами, в большинстве своем не хотят срывать. Ты меня вызывал?

Шторм отметил про себя – надо бы расспросить Фриду и свою дочь, что женщины думают о мисс Эйт.

– Мы с тобой стареем. Дни наши идут к закату. Жизнь проскальзывает мимо нас. Словно мы угодили в обратный временной поток…

Кассий удивленно приподнял бровь. Шторм не привык обнажать свои чувства.

– Наш Легион на краю заката. Может быть, как и все отряды. Думаю, мы станем одновременно причиной и следствием нашего разрушения, и выхода я не вижу.

– Пока существуют корпорации и богачи, которые нуждаются в нас и не боятся правительства, мы без работы не останемся.

– Время уже наступает нам на пятки. Конфедерация накачивает мускулы. Это исторический процесс. Неизбежный. Демократические режимы, регулирующая роль правительства – все это надвигается быстрее, чем отодвигаются границы. Очень скоро нас нагонят.

– Ты слишком пессимистичен.

– Вспомни историю. Кассий. Гадючники вроде Старой Земли своими голосами забьют любой разумный подход. Это старая история. Восходит еще к Риму. Зачем самому работать, если достаточно проголосовать за того парня, который ограбит других ради твоего блага?

Полковника поразила горечь в голосе Шторма. Тот сам не осознавал, насколько сильны его чувства.

Потом Шторм рассказал Кассию то, что узнал от Поллианны.

– И что ты предлагаешь?

– Во-первых, надежно изолировать Ди в крепости. Если мы свяжем ему руки, все пойдет медленнее. Пусть этим займется Терстон. У него не хватит воображения, чтобы поддаться на уговоры Майкла. Ты отправишься на Гору. Мауса возьми с собой. Ты не хочешь возвращать его в Академию, и ты мне говорил, что он мечтает о разведывательной работе. Вот пусть и выяснит с тобой на пару – с кем Майкл там встречался. И с Сета Беспредельного глаз не спускай.

– А ты мягкосердечнее, чем пытаешься выглядеть, друг мой.

Шторм пожал плечами.

– Если он начнет мешать, отправь его домой. А Вульфу и Гельмуту передай: пусть собираются на Черный Мир.

– Зачем?

– Похоже, что нам все равно придется туда лезть, хотим мы или не хотим. Надо быть готовыми. Да, и пусть сержанты, из тех что постарше, найдут работу Бенджамену и Гомеру. Чтобы от них не было хлопот. А Люцифер пусть поднимет архивы и проследит весь жизненный путь своей пустоголовой жены. Начиная с даты и места рождения. Ясно?